По их следам - Страница 63

– Уверен, что так и было, – подтвердил Ричард. – Думаю, что любовник нашей таинственной мадемуазель Скарлатти попал в весьма щекотливую ситуацию. Два мертвых тела в мансарде, скоро об этом станет известно полиции. И он находит способ выпутаться из двух проблем сразу. Он отправляет своего человека, чтобы подкупить Ридо, просит, чтобы тот не говорил о нем полиции.

– А в чем же заключается вторая проблема?

– В любую минуту может раскрыться, что именно он и есть тот самый «крот».

– Делфи?

– Возможно, он знал, что разведка уже приблизилась к разгадке и на него вот-вот выйдут. Поэтому он кладет документы с секретными сведениями НАТО в портфель…

– …и приказывает своему человеку подбросить этот портфель в мансарду, – закончила за него Берил. – Рядом с телом моего отца.

Ричард кивнул:

– Именно это и пытался сказать нам инспектор Бруссар – что-то важное о портфеле. Помнишь ту фотографию с места убийства? Он все время показывал на пустой кусок пола у двери. Что, если портфель подложили туда уже после того, как были сделаны первые снимки места происшествия? Инспектор наверняка понял, что это было сделано уже после убийства.

– Но он не мог заниматься этим аспектом дела, потому что французская разведка конфисковала портфель.

– Совершенно верно.

– В разведке решили, что именно мой отец принес эти документы в мансарду. – Берил взглянула на Ричарда, и в ее глазах сверкнула твердая решимость. – Как мы можем доказать то, о чем догадались? Хоть что-нибудь из этого?

– Мы установим личность любовника мадемуазель Скарлатти.

– Но нашим единственным свидетелем был Ридо. Ты сам сказал, что Жерар был совсем еще мальчиком. Он вряд ли вспомнит, как выглядел тот мужчина.

– Значит, обратимся к другому источнику информации. Человеку, который наверняка знает, кто скрывался под кодовым именем Делфи, – его коллеге из Восточной Германии, сотруднику разведки. Генриху Ляйтнеру.

Берил с изумлением посмотрела на Ричарда:

– И ты знаешь, как с ним связаться?

– Он находится в тюрьме строгого режима в Берлине. Проблема заключается в том, что немецкая разведка запрещает свободный доступ к своим заключенным.

– А нельзя ли получить разрешение по дипломатическим каналам, в качестве одолжения?

Ричард скептически усмехнулся:

– Бывший агент ЦРУ определенно будет для них не самым желанным гостем. Не говоря уже о том, что Ляйтнер может отказаться со мной разговаривать. И все же это шанс, которым нужно воспользоваться.

Ричард отвернулся, чтобы взглянуть на темнеющее море, которое плескалось под носом лодки. Он тонко улавливал каждое движение Берил, чувствовал ее близкое присутствие так же очевидно, как тепло садящегося за горизонт солнца. И это просто сводило его с ума – быть так близко к желанной женщине, не имея возможности предаться с ней страсти. Ричард считал часы до того момента, когда они снова окажутся наедине, когда он сможет снять с нее одежду, заняться с ней любовью… «Когда-то я считал, что эта женщина мне не по зубам, что она не для меня, – размышлял он. – Может быть, так оно и есть. Вероятно, это всего лишь любовная лихорадка и со временем страсть перегорит, сделав нас обоих более печальными и мудрыми. Но сейчас она – все, о чем я думаю, чего так неистово желаю…»

– Значит, вот куда мы направимся теперь, – прошептала Берил. – В Берлин.

– Это серьезный риск, там может быть очень опасно. – Их взгляды встретились в бархате сумрака. – Все может пойти не так…

– Только не тогда, когда ты рядом, – с нежностью произнесла она.

«Надеюсь, ты права, – подумал Ричард, прижимая любимую к своей груди. – Боже мой, как бы мне хотелось, чтобы ты оказалась права…»

* * *

Игральные кости стукнулись о стену камеры и упали, показав пять и шесть.

– Ага! – вскричал Джордан, с триумфом поднимая вверх кулак. – Ну, сколько я там выиграл? Десять тысяч франков? Правда десять тысяч?

Его сокамерники, Лерой и Фофо, безропотно кивнули.

Джордан протянул руку:

– Время платить, джентльмены!

В его ладонь опустились два грязных клочка бумаги. На каждом из них была написана цифра – 10 000. Джордан усмехнулся:

– Еще партию?

Фофо потряс кости в руках, метнул их об стену и застонал – три и пять. Потом бросил Лерой – и вовсе две двойки. Джордан снова выбросил пять и шесть. Сокамерники вручили ему еще две потрепанные бумажки. «Такими темпами я уже завтра буду миллионером! – возликовал Джордан, глядя на растущую кучу долговых расписок. – Жалко, что только на бумаге». Он взял в руки кости и собрался сделать еще один бросок, когда услышал звук приближающихся шагов.

Снаружи, за решеткой камеры, стоял Реджи Вэйн, держа корзину с копченым лососем и крекерами.

– Хелена прислала тебе подкрепиться, – сказал он, пропихивая корзину через маленькое отверстие в самом низу двери камеры. – Да, тут свежая скатерть, салфетки и все в таком роде… На эти выигранные бумажки ведь не наешься, не так ли?

– Разумеется, нет, – согласился Джордан, с благодарностью принимая корзину драгоценных даров. – Вы настоящий друг, Реджи.

– Да, конечно… – усмехнулся Вэйн и закашлялся. – Хочется хоть чем-нибудь помочь сыну Мэдлин.

– Что-нибудь стало известно о дяде Хью?

– О нем по-прежнему ни слуха, как уверяют твои люди в Четвинде.

Расстроенный, Джордан поставил корзину на пол.

– И это самое странное во всей этой истории! Я – в тюрьме. Берил исчезла. А дядя Хью, вероятно, занят выполнением какой-нибудь секретной миссии для МИ-6. – Джордан принялся расхаживать по камере, не обращая внимания на то, что Фофо и Лерой с жадностью набросились на содержимое корзины. – А как продвигается расследование взрывов? Есть что-нибудь новенькое?